«Эта школа учит преодолевать страхи, которые есть, наверное, у каждого, кто сюда приходит. Страх направить камеру, страх подойти очень близко, страх задавать глупые и неглупые вопросы, страх находиться с героем длительное время, страх раскопать в себе что-то очень болезненное и рассказать об этом Михаилу Угарову и всей группе. И ещё много чего может воспалиться, главное это пройти. Поэтому школа учит проявлять волю и решимость. Также развивает чувство ритма – заслуга Александра Маноцкова, его занятия это мощнейшая полезная штука. Вербатим Александра Родионова развивает внимательность и наблюдательность в поиске нужных тебе людей на улицах. Съемочные задания Марины Разбежкиной развивают правильное "зрение" в кино, а на ее занятиях порой случаются какие-то внутренние открытия. Технические и операторские тонкости от Ирины Уральской позволяют лучше понимать и разбираться в камере. Просмотры и обсуждения разного хорошего кино на занятиях наполняют и заряжают.»

«Один поэт сказал про свою жизнь, что она у него как езда в незнаемое. Я бы так сказала про время, которое мне случилось провести в Школе. Это время не веселое, не легкое, это время, которое просто перемалывает твою тебя и твою способность смотреть на окружающее пространство.

Странно, потому что это место – и школа одновременно. То есть обычная школа, какую мы знаем: с соревнованиями, сравнениями, оценками, поучительными речами, «волей учителя». Но в то же самое время – это как будто ремесленный цех, где нужно научиться, а потом выдать работу.

Я скажу, что мое время в Школе стало для меня самым честным на проверку периодом. Честным и оттого жестковатым. Ну таким, откровенным, как есть на самом деле.»

«Когда я уехала из дома, оставив в Кирове семью с маленьким ребёнком, постоянную и вроде бы неплохую работу, мне все дружно покрутили у виска и сказали, что это безумие, так нормальные люди не поступают. Счастье, что мне удалось убедить близких, что если я не буду учиться в этой школе, я вообще не смогу жить дальше. Потом наступила череда испытаний — камера, которую я купила, оказалась серой и почти сразу сломалась, дочка в Кирове начала сильно болеть, задания, которые давали в школе, не получались-вместо контакта выходило хоум видео, а вместо исповеди-жалостливая пошлятина. Все было против меня. К тому же выполняя письменные задания, приходилось выворачивать себя наизнанку. Писать о том, как тебя ломали — это как резать себя без наркоза. Но странным образом после каждого школьного занятия я приходила вдохновлённая. И мне нравилось ловить новые состояния после встреч с преподавателями, а потом брать камеру и в этих состояниях идти и снимать. Не думать и подстраивать под своё понимание весь мир, как это было раньше, когда я работала в новостях, а чувствовать, наблюдать, открывать.»

«Я помню, как менялось мое восприятие реальности с самого первого задания «Контакт» до последнего неудавшегося «На ходу», а курсовая и диплом вообще все переламывают внутри. Гораздо проще будет, если относиться к этому, как к возможности чему-то научиться. Не надо думать, что вот сейчас я сниму шедевр, когда так думаешь, шедевра никогда не получится. Нужно разрешить себе ошибаться. Я очень боялась делать ошибки и почти насильно заставляла себя делать так, как могу сейчас, чтобы потом получить по башке и что-то понять. Запускается такой механизм работы над собой, который не останавливается даже после окончания учебы. В Школе вы скорее всего обнаружите, что доверху набиты стереотипами, от которых придется избавляться, потому что по-другому увидеть реальность не получится, будет сплошное «старое кино», а увидеть «новое» можно только, избавившись от навязанных вам когда-то сценариев. Конечно, время от времени будет казаться, что вас хотят лишь индивидуальности, это ужасно злит, но на самом деле то, что будет происходить с вами в процессе обучения, это как раз движение к ней, а не от нее. Поэтому не бойтесь выкидывать из себя лишнее. И если получится освободиться, вас будут ждать такие истории, такие люди, такое кино! Короче, вас научат быть охотниками.»